боль и горе отступали, рисование служило лекарством.
что-нибудь из ингибиторов.
но я, черт бы все побрал, не могу, не могу рисовать уже так давно,
я не могу дотянуться до полки с лекарством.
везде, вокруг одни пейзажи способные обойтись без меня.
как же невыносимо, что я не вхожу ни в одну из ваших жизней, вы все,
вы можете запнуться об меня, но потом все равно пойти дальше.
дальше.
белое - отсутствие памяти, цвет забытия,
вокруг меня одни белые листы.